Возможно, что и не он. Помню только, что какой-то из великих художников ренессанса, а кто? Жаль, потому что смысл пронзительный, особенно, когда начинаешь понимать, что такое время. Я когда-то не хотела долго жить, думала - зачем стареть? Лучше уйти полной сил и так, что бы тебя такой и запомнили - красивой, мощной, энергичной. Старости боятся, и я боялась. А теперь понимаю, как это глупо.
Несколько лет назад меня посетила мысль, что люди просто очень мало живут, судите сами: до сорока человек взрослеет. В сорок он достигает своей вершины, а в шестьдесят уже начинается спуск... Сорок лет, что бы вырасти и всего двадцать, что бы отдать то, что накопил. Но в сорок человек ещё жаден, он успевает перерасти свою жадность только лет так эдак в восемьдесят, если доживёт, конечно. Вот тут-то и становиться возможной мудрость. Ну? И что он может в восемьдесят? Уже ничего, если, конечно, он не гигант, как Любимов... Если бы миром правиди бы старейшины, которым не нужны были бы уже ни деньги, ни власть, а только мудрость, то мир был бы иным. Вот, когда всё это произносишь вслух - получается утопия, но где-то в корне этой мысли, там есть прозрение. Объединённое сознание человечества слишком молодо, его увлекают машинки, ролевые игры и войны.
![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
no subject
Date: 2011-07-20 09:30 am (UTC)Я когда-то не хотела долго жить, думала - зачем стареть? Лучше уйти полной сил и так, что бы тебя такой и запомнили - красивой, мощной, энергичной. Старости боятся, и я боялась. А теперь понимаю, как это глупо.
Несколько лет назад меня посетила мысль, что люди просто очень мало живут, судите сами: до сорока человек взрослеет. В сорок он достигает своей вершины, а в шестьдесят уже начинается спуск... Сорок лет, что бы вырасти и всего двадцать, что бы отдать то, что накопил. Но в сорок человек ещё жаден, он успевает перерасти свою жадность только лет так эдак в восемьдесят, если доживёт, конечно. Вот тут-то и становиться возможной мудрость. Ну? И что он может в восемьдесят? Уже ничего, если, конечно, он не гигант, как Любимов...
Если бы миром правиди бы старейшины, которым не нужны были бы уже ни деньги, ни власть, а только мудрость, то мир был бы иным.
Вот, когда всё это произносишь вслух - получается утопия, но где-то в корне этой мысли, там есть прозрение. Объединённое сознание человечества слишком молодо, его увлекают машинки, ролевые игры и войны.